10.11.2017 — письмо 11
Это удивительная страна. Мы здесь уже больше двух месяцев, а сюрпризы продолжаются. Никогда не знаешь, чего ожидать.
Землетрясение.
Первые несколько недель Серёжку непрерывно мучили заполнением разных бумаг. С такой бюрократией мы не встречались нигде. Каждый день он заполнял какие-то анкеты, его куда-то водили, он что-то подписывал. На некоторых документах были только иероглифы, на некоторые вопросы даже секретарша не знала, как отвечать. Мы всерьёз начали опасаться, как бы он чего-нибудь не натворил, например, не продал бы за бесценок всё своё самое дорогое. Меня, например. К концу первого месяца вроде угомонились. Серёжка расслабился, решил, что бумаги закончились, но тут ему сообщили, что он должен написать статью в местный журнал с впечатлениями о своей работе в Нагойском университете. Все приглашённые сотрудники обязаны это сделать — люди должны знать, что иностранцы думают об их стране.
А недавно секретарша принесла ему очередные красочно оформленные бумажки, и сказала, что скоро будут учения по землетрясениям. Серёжка должен изучить и заполнить все эти бумажки, а когда начнется тревога, одеть каску, выбежать во двор, и отдать половинки этих бумажек волонтерам, которые будут там дежурить. Эти бумажки — доказательство того, что он спасся. Это очень важно для лаборатории — чтоб все спаслись. Потом пришел Манитоша, принес еще один комплект бумажек, и попросил передать их мне. Потому что я жена, я здесь живу, и им важно, чтоб я тоже спаслась. Видно, инструкции насчет меня Манитоша получил от большого начальства по спец-каналу на ежедневных совещаниях.
Серёжка, как человек занятой и умный, потыкал пальцем в разные графы, поспрашивал у секретарши, что куда писать, накалякал там что-то, поинтересовался, где его каска (на стеллаже в смежной комнате), и успокоился. А я, как человек ответственный, начала все переводить, изучать план местности — куда эвакуироваться, как бежать, где искать волонтеров. Серёжке-то хорошо — он в институте, будет бежать в компании местных японцев. А я здесь на крыше одна со своими воронами — они разлетятся, а я что? Читала долго, тщательно, пока читала, прониклась важностью происходящего. Смеяться перестала, прямо ощутила, какие они молодцы. Кто еще обо мне так позаботится? Всё разъяснит, разжуёт и успокоит. Мол, вам беспокоиться нечего, все здания в нашем университете сейсмоустойчивы. Но если землетрясение будет сильным, то они могут не выдержать. Поэтому просим заранее подготовиться. Это называлось «Осенние учения». Есть еще зимние, весенние, и летние. Каждое посвящено одному из стихийных бедствий. Зимние — пожарам. На зимние мы будем уже, слава Богу, в Пущино. Спокойном, тихом, уютном. Японцы без нас бегать будут.
Так вот, когда начнется тревога, я должна надеть каску, и залезть под стол. Одной рукой держать ножку стола, чтоб он не уехал. Другой рукой накрыть голову (если вдруг каски нет). Потом, когда тревога прекратится (толчки закончились) — я должна вылезти, и эвакуироваться, сохраняя вежливость и спокойствие, согласно прилагаемой карте. И обязательно отдать нужным людям нужные бумажки. При этом соблюдать правило четырех don’t: «Don’t run! Don’t push! Don’t talk! Don’t go back!» То, что нельзя толкаться ясно, но почему нельзя бежать и разговаривать, я не поняла. Мне особенно понравился пункт, в котором я, находясь уже на «площади безопасности», должна оценить, смогу ли я, в своей неподходящей одежде и обуви (пижаме и тапочках), вернуться домой через холод и улицы, полные осколков разрушенных зданий и битого стекла. И если не смогу — не возвращаться!
И вот мы дождались нужного дня, я предварительно оделась, чтоб не оказаться среди приличных японцев в пижаме и тапочках. И чтоб суметь вернуться домой через осколки и холод. Села работать, в напряжении ожидая, что поработать мне сегодня не дадут. И — землетрясения не было. Забыли меня на моей крыше, не дотянулись до нее лапы организаторов. Видно, не так им было важно, чтоб я спаслась.
Зато у Серёжки все было по полной программе. Когда началась тревога, он хотел было одеть свою каску, но увидел, что ее забрали чехи, поселившиеся в смежной комнате, плюнул, и побежал без каски. Выбежал на улицу, и увидел там… толпу европейцев! Мы здесь европейцев встречаем раз в неделю и по праздникам. А тут вдруг оказалось, что они есть, и их неожиданно много! Сидят, видно, одиноко в разных уголках института. А тут все, как тараканы, выползли в одну кучу, в объятия друг друга. Стоят, смеются, радуются — вот мы, дорогие, и встретились, хорошо-то как! English кругом, родной! Where are you from? And you? And you? Они-то инструкцию не переводили — вот и не знали про главное правило «Don’t run! Don’t push! Don’t talk!» Они знают, что если тревога, значит надо бежать, а как же иначе? И побежали, и выбежали. Спаслись. А через пять минут медленно и степенно, никуда не спеша, из института пошла толпа японцев. Человек сто. Все в касках. Европейцы, кстати, тоже в касках — один Серёжка был без каски.
И опять про унитазы.
К унитазу настолько привыкаешь, что волосы дыбом, насколько зомбирует все хорошее. Приезжаем в отель, иду в туалет. Стою перед унитазом — не открывается! Он там другой, кнопки другие, но знакомые попы на кнопках есть. Начинаю нажимать подряд все кнопки — не открывается. Охватывает ужас — не работает, надо звать техподдержку! Включаю мозг — беру, и рукой открываю крышку ) Cережка потом спрашивает: «А что это за хохот в туалете был?»
Думаете, это всё? Нет, дальше происходит все тот же ужас — встаю, ищу где смыв? Пол-часа тыкаю кнопки, ищу нужную, при этом напрягаю мозг, рассуждаю логически — на нашем вот эти значки означали то-то, а здесь было то-то. Отчаиваюсь, и тут вижу, что ручка смыва — там же, где на наших обычных, родных унитазах — справа от бачка! Выхожу и кричу: «Сереж, унитаз обычный, наш! На кнопки панели управления не обращай внимания!» А он на них и так не обращает внимания, у нас ведь дома полный автомат. А дополнительными функциями он не пользуется.
В общественном туалете — привыкла к красоте, чистоте. Вижу открытую кабинку (вокруг никого). Захожу, становлюсь перед проемом — жду, когда дверь закроется. Не закрывается. Помня об унитазе в отеле, понимаю — дверь закрыть должна я сама! Вот так, я сообразительная! Ищу кнопку, где нажать, чтоб дверь закрылась? Кнопок много, найти не могу. Пытаюсь понять, откуда должна выехать дверь? Понять не могу. Отчаиваюсь, решаю зайти в соседнюю кабинку — там дверь приоткрыта. Захожу, изучаю дверь. Понимаю, что в первой кабинке её просто нет — ну случилось что-то с дверью, сняли её — они ведь тоже люди, у них тоже бывает! )
Чёрный чай
К концу первого месяца у нас закончился чай, который мы привезли с собой. Какие проблемы — пошли в супермаркет. Отдел чая — метров 10 стелажей снизу доверху. Я легкомысленно сказала Сережке: «Ты найди чай, а я пойду булочки поищу». Возвращаюсь. Вижу Серёжку в окружении милых парня и девушки. Ищут чай. Втроём. Есть зеленый, цветочный, красный, желтый, белый. Чёрного нет. На каждой пачке — иероглифы. На некоторых нарисованы цветочки. На некоторых встречаются слова — green, yellow. Нам надо black. Но его нет. Серёжка подумал, что если спросить служащих, то они смогут прочесть, и найти иероглифы, которые означают black. Картина — стоят все трое, и внимательно смотрят на полки. Только Серёжка действует — он просматривает каждую пачку, в надежде найти там заветное слово. А парень с девушкой вроде делают то же самое, и видно, как напряженно работает их мозг… Но при этом видно, что они не очень понимают, что ищут. Не думаю, что они не умеют читать. Думаю, что они не знают, что такое black tea. Но очень, очень стараются. Вижу, что Серёжку надо спасать. Говорим им «Аригато!», пытаемся распрощаться — не получается. Продолжают искать. Вдруг парень убегает, мы вздыхаем с облегчением… Но он тут же возвращается, с огромной бутылкой холодного чая. Потом он тихо сказал: «Сумимасен» («извините»), у меня аш в душе защемило. И остался стоять рядом. Прекратить это можно было только, уйдя. Мы распрощались, поблагодарили, посмеялись, махнули рукой: «Да ладно, обойдемся мы без черного чая, не берите в голову, don’t worry!»
На следующий день Серёжка говорит: «Как ты была права, когда писала про то, что они очень хотят помочь, но не могут! Я сегодня по дороге с работы хотел в университете чай купить. Обратился к парнишке-служащему. Он так старался, искал минут пятнадцать. Но, кажется, он тоже не знал, что такое black tea» — «Что? После того, что было вчера, ты решил повторить этот подвиг? Тебе не хватило?» — «Ну понимаешь, я подумал, что раз это территория университета, значит служащий, может, хоть немного, знает английский? Но он не знал.»
Купили мы потом чай, в маленьком неприметном, и очень дорогом магазинчике. В который японцы не ходят.
Хлеб
Думаете, японцы только черный ча
й не пьют? У них еще нет подсолнечного масла. Есть оливковое, есть из разных цветов и плодов. Подсолнечного нет нигде. Ну да ладно, купили оливковое, и пользуемся только им.
А еще они, видимо, не едят хлеб. А нам хлеба очень хочется. Поиск каждый раз мучительный процесс. Цель — купить простой, обычный хлеб, не сладкую булочку. Однажды Сережка отчаялся искать, и взял пакет со страшными черными толстыми иероглифами. Причем весь остальной хлеб там был в прозрачных упаковках, а этот — в бумажной, страшной, не видно, что внутри. Но Сережка сказал: «Он лежал среди хлеба, значит, там хлеб. А какой — потом сюрприз будет». Пошутил он так. Сюрприз удался, мы остались без хлеба — там была сладкая булочка с изюмом.
А недавно была загадка, которая не перестаёт меня мучить. Мы купили хлеб в виде маленьких булочек. И он правда оказался хлебом. Но внутри… была полость с маслом! Т.е. разрезаешь хлеб, а там масло, ты его размазываешь — и получается бутерброд. Каким образом можно испечь булочку, чтоб в середине осталось нерастаявшее, обычное сливочное масло? Загадка! И как до такой сложности можно было додуматься? А говорят, что у японцев своих идей нет. Это не просто идея, это ноу-хау, фокус!
Печенье
В первые дни купили печенье. Такое красивое, привлекательное на вид… Я не смогла доесть даже первый укус! Сказать, что оно не вкусное — ничего не сказать! Это было что-то жуткое — слова «соленое», «рыбное» сюда не подходят, потому что они кажутся вкусными. А это было настолько отвратительное, что раз и навсегда отбило у меня желание пробовать печенья такого вида.
Лобиани
Несколько дней мы присматривались к будочке, в которой готовят что-то вроде пирожков с фасолью. Мы так любим лобио, а тут прямо видно, что вот она — толченная фасоль, и больше ничего! Ну какой же здесь может быть подвох? Люди берут пачками, по 6-8 штук в коробочке. Я, уже наученная горьким опытом, сказала Сережке: «Нет, давай купим всё же один. Мало ли что…» Купили. А фасоль оказалась сладкая! Печенье у них горько-соленое, а фасоль сладкая! Мне хотелось плакать! Ну как так можно? Взять мое любимое лобио, и вместо лука положить туда сахар. Ну, это, конечно, личное, здесь я не объективна. Поэтому не скажу, что это гадость. Есть можно. Но сложно.
Зелёный чай
Увидели зелёное мороженое в рожках. Ой, как красиво! Подошли к киоску, просим: «One green ice cream, please!» Нас спрашивают: «Green tea?» — «Нет, — говорим, не tea, ice cream!» Она опять: «Green tea?» Ох, думаем, как тяжело жить. Но нам не привыкать. Находим у неё плакатик, тыкаем в зелёненькое пальцем: «Вот это, говорим — green ice cream!» — «Ааа! Green tea!» Оказывается, это мороженое «Зеленый чай». И по вкусу оно, правда, как зеленый чай. Концентрированный. Ну, что тут сказать? Цвет красивый. Но додуматься портить сладкий вкус мороженого горьким концентратом зелёного чая? А вы говорите — нет идей.
Мороженое в хлебе
А вот это мороженое мы увидели, когда я уже вошла во вкус, и мне всё было интересно. Чтобы запихать мороженое в хлеб — ну это надо же до такого додуматься! Серёжка говорит: «А вдруг это не мороженое, а крем какой-то?» А я говорю: «Мороженое! Вот же написано!» Невероятно — на английском, для нас: «Если вы в Японии, вы обязательно должны это попробовать!»
Пока я бегала, и фотографировала этих очаровательных девушек, я упустила главное. Оказалось, что хлеб — это не просто хлеб, а горячий хлеб! Они его тут же в духовке пекут! И в горячем виде запихивают в него это мороженое! А сверху еще кладут настоящие горячие хлебные гренки! И всё это кладут в кулёчек непромокаемый! 
И знаете, я не люблю мороженое. Но вот это — потрясающе вкусно! Горячий хлеб (по вкусу напоминающий шу) с мороженым внутри — это нечто! Так вкусно, что оно почти не успевает растаять — ты съедаешь его холодное с горячим вперемешку. А то, что растаяло, можно доесть ложечкой, которая сделана из трубочки.
Трубочки — отдельная радость. Они лежат тут же рядом, обычные, для сока. Но их кончики расплющены, и сделаны в виде ложечки. Ты сначала этой ложечкой ешь мороженое, а потом, когда оно растает, этой же ложечкой его пьёшь! Ну не молодцы?
Упаковки
Японцы создали целую индустрию переработки мусора. В Токио даже искусственный остров есть, созданный из утрамбованной мусорной свалки — Одайбо, с небоскрёбами и статуей Свободы, как в США. Мы там были в прошлые выходные. Им не слабо и статую чужую скопировать, и остров из мусора соорудить — нет проблем и комплексов.
Но сколько же они этого мусора производят! Что бы ты не купил — печенье, сыр, сладости — открывая пачку, ты видишь, что каждая крохотная печенька завернута в свой отдельный крохотный пакетик. Когда мы купили сыр, а он оказался как конфетки завернут — каждый кусочек в свою обёрточку, мы удивились. Теперь удивляемся, если видим, что что-то не завёрнуто. Кстати, это очень удобно — съел кусочек, и доволен, остальные остались девственно-чистые, нетронутые.
Недавно мы купили мороженое в пачке, а оно оказалось тоже — каждая мороженка в своей маленькой обёртке, каждая — своего вкуса. Вы когда-нибудь ели мороженое размером с конфетку? Очень забавно, и удобно. Положили в морозилку, и ели две недели по кусочку. Остаётся только радоваться, что в пачке макарон каждую макаронину отдельно не заворачивают. Но я боюсь зарекаться. Тут вообще-то так — пошутишь про попу на панели управления, а потом оказывается, что это, и правда, попа.
А еще во всех коробочках с едой лежат маленькие пакетики непонятного назначения. Первый раз я удивилась — ой, какие молодцы, сахарную пудру отдельно положили! И посыпала печеньку этой пудрой. Не особо поняла вкус — нет сладости, как у нашей пудры, не умеют японцы пудру делать. На второй раз я сказала — ой, а это что-то твёрдое, попробовала на вкус — не вкусно, разжевать нельзя, не буду это есть! На третий раз Серёжка одел очки, и прочитал на пакетике: «Don’t eat!» Поскольку я к этому времени была жива, мы не сильно испугались, а только посмеялись. Хорошо, что это не был смех сквозь слёзы.
Про то, что они в бенто кладут для украшения бусинки, пластмассовые цветочки-листочки — я читала, и была внимательна. Но зачем в каждый продукт класть пакетик «Don’t eat!» — очередная загадка этой загадочной страны.
Хицумабуси
Периодически в торговых центрах мы наблюдали странную картину. Сидят люди спокойно и молча вдоль стенок, в рядок, как в наших поликлиниках, и ждут чего-то. Сначала мы решили, что это места для отдыха старичков и старушек. Потом увидели, что их больно много, и там сидят не только старички. Но никаких салонов красоты и парикмахерских поблизости не наблюдалось. Только потом, погуляв по разным местам, мы поняли — это очереди в кафешки! Причем кафешек рядом может быть сотня, но если у какой-то сидит такой ряд людей — это хороший признак, значит там не дорого и вкусно. Заставить Серёжку посидеть или постоять в какой-нибудь очереди — невозможно. А уж очередь за едой просто немыслима! Но недавно мы в ней всё же посидели.
У японцев есть рыба, которую они считают самой вкусной в мире — угорь. Серёжка прочитал где-то, что копчёный угорь они вообще считают самой вкусной едой на свете. Решили мы этого копченого угря найти, и попробовать. Во всех рыбных отделах Серёжка периодически тыкал в какую-то рыбу и говорил: «А может, это он?» Но это был не он. Однажды мы даже купили что-то очень экзотическое, дорогое… и выкинули. Я решила взять это дело в свои руки, залезла в Интернет… И обнаружила, что Нагоя как раз славится блюдом из угря — хицумабуси, это коронное блюдо нагойской кухни! Нашла в Интернете кафешку, где оно подается, фотографию хицумабуси, чтоб не перепутать. И мы поехали на Nagoya Station, искать эту кафешку среди бесчисленных кафешек в подземном городке. Казалось, это невозможно, но мы нашли её за 10 минут — по фотографии!
Серёжка сказал: «Угорь дорогой, денег у японцев мало, очереди не будет»
— «Ну я же говорил, что очереди не будет — видишь, ни одного человека!» Только вдоль стенок кафешки на стульчиках чинно и аккуратно сидел длинный ряд японцев. Серёжка спросил у того, который был ближе к выходу, можем ли мы зайти? Он ответил: «Да, да, конечно!» Серёжка спросил по-английски, японец ответил по-японски. Он был вежливый и приветливый, как все японцы. Мы вошли было, и тут до нас дошло, кто все эти люди, и что они здесь делают, и до японца тоже дошло, что мы спрашивали. Мы вместе с ним посмеялись. И пошли в конец очереди, там как раз был один стульчик. Я села, Серёжка вздохнул, и пошёл гулять…
Кто же мог подумать, что японские очереди — это совсем не то, что мы думаем? Через две минуты ко мне подошла официантка, спросила, сколько нас человек, и дала меню. Дальше у нас было дело — мы ломали и чесали голову, пытаясь понять, какой же вариант хицумабуси выбрать. Периодически очередь продвигалась, и все аккуратненько пересаживались на следующий стульчик. Когда мы сидели совсем близко, из кафешки вышел тот самый первый японец, посмотрел на нас, засмеялся и сказал жестами: «О! Поздравляю! Вам осталось совсем немножко!» Приятные они всё же люди. Когда нас пригласили войти, наш заказ был уже готов. Угорь оказался правда вкусным, стоило ради него посидеть минут 20. Думаю, что если бы мы зашли внутрь без очереди, то ждали бы столько же, пока его приготовят.
Муляжи еды
И последнее. Хочется написать про то, что мне очень нравится, и чего я никогда в таких масштабах не видела! На витрине практически каждой кафешки здесь вместо меню — муляжи всех блюд, которые есть в кафе. Удивительно красивые, неотличимые от настоящих, и абсолютно точные копии того, что тебе потом приносят! Вкус — это отдельный разговор, вкус непредсказуем. Но внешний вид поражает. И это чрезвычайно удобно — ты видишь блюдо не на фотографии, а в реальности, и даже если нет английского меню, то тыкаешь в эту витрину, и говоришь: «Хочу вот это!»
Придумал всё это человек по имени Такизо Ивасаки. Первые свои муляжи он сделал в 1926 году, продал их парочке кафешек, и вдруг оказалось, что они потрясающе окупаются! Люди, видя привлекательное блюдо в витрине, начинают его заказывать! Муляжи еды в Японии делали с 1917 года, но именно Ивасаки придумал выставлять их в витринах. А в 1932 году он основал компанию Iwasaki Be-I. 
Завод Iwasaki и сейчас работает в Йокагаме, и производит 70% всех муляжей Японии.
Первые муляжи делались из воска, сейчас они делаются из винила. Блюдо заливается силиконом для создания пустой формочки. Потом формочку наполняют жидким пластиком, а когда он застывает, его раскрашивают. Это отдельное искусство. Блюдо должно быть настолько реалистичным, чтоб по нему было даже видно, холодное оно, или горячее. Например, каждый ломтик обжаренной в масле капусты делают отдельно и придают ему свою форму и размер. Иногда даже каждую рисинку делают отдельно. Интересно, что муляжи сырых блюд — самые сложные и трудоёмкие. Муляж рыбы на гриле делается за несколько часов, а муляж свежей рыбы — до двух недель. Стоят муляжи от десятков тысяч до полумиллиона йен, в зависимости от сложности изготовления.
Но я поражаюсь не только тому, как муляжи похожи на еду. А еще и тому, как еда похожа на муляжи! Как они изо дня в день могут готовить, настолько соблюдая все мельчайшие детали, всегда одинаково?
А ещё мы очень часто в магазинах видели коробочки с муляжами печенья и разной еды. Вначале не понимали, что это, зачем? И только недавно до нас дошло! Продают они, например, коробку конфет. А она ведь закрытая, кто знает, что там внутри? Открыть одну коробку, чтоб всё было видно, им слабо — заветрится, испортится, пропадёт потом. Лучше заказать муляж. И лежит в магазине стопка коробок, а сверху — муляж коробки в открытом виде. Но ведь это означает, что ты много лет будешь продавать и продавать эту коробку, и она не будет меняться!
Масштаб этого поражает. В Нагое муляжи коробок есть в каждом магазине, муляжи блюд — в каждой кафешке. И только, приехав в Токио, мы обнаружили, что есть кафешки, где муляжи старые, запылившиеся, или их совсем нет. Япония — она разная, один город на другой не похож. Но про Токио в следующем рассказе. А мою коллекцию фотографий муляжей можно посмотреть здесь.